Переход Колчака из героев в любовники
10.11.2008 17:38 Начало и первый эпизод с морским сражением и победой над немцами вполне
увлекательны (особенно для мальчишек) и общественно полезны. Даже роль молитвы
убедительно показана. Хоть вырезай его как отдельное кино. Но сразу вслед за тем
все поспешно и бестолково свалено в одну кучу: и революция, и гражданская война,
и любовь. С чего-то вдруг озверевшие матросы режут старших по званию боевых товарищей.
Чтоб понять, надо, наверное, в виде рекламных пауз вставлять куски из
«Броненосца «Потемкина». Смелый и благородный офицер беспричинно становится
размазней. Главному персонажу, несмотря на испытания, так и не удается преодолеть образ
героя-любовника, меняющего красивые позы в мечтах станцевать с чужой женой,
ослепительность которой из-за избытка крупных планов даже и поднадоедает. А ведь
Колчак был не человек, а какой-то энергетический жгут, сочетавший образование,
талант, ум и лютость. Худо-бедно - «Колчаковские банды» возглавлял, достаточно
рассмотреть портрет. И любовь его должна бы выглядеть как недоразумение, помеха в масштабном деле.
Но в таких-то мужчин женщины и влюбляются насмерть. И это по-настоящему
интересно, а не разбитые бокалы с шампанским. Хабенский же своим обликом как
будто назначен исключительно на соблазнение чужих жен, но никак не на спасение
России. Нет, не «тянет» такое кино против советского по убедительности. Какой-нибудь
«Мичман Панин» - так просто шедевр. И матросы революционные, и офицеры
благородные, и музыка - все на своих местах. Теперь в рекламе объявляют не
только режиссера, но и продюсеров. Дескать, «от создателей фильмов таких-то».
Это хорошо, потому что ясно, кто все портит. Кино из режиссерского искусства
обращается в продюсерский, нашпигованный как попало изюмом звезд одноразовый
ширпотреб для ротозеев.
