Виктор Тихомиров: "Сожженных помещиков не жалко"
16.12.2008 13:47 Обещал написать про "Морфий" Алексея Балабанова, но неохота.
Никого в этом фильме не жалко, даже девушку, которой ногу в кадре натурально
пилой отпиливают. Правильно пол-зала отвернулись. И сожженных мужиками
помещиков не жалко, и девочку с дифтеритом не жалко, а любопытно, как ей горло
режут. Да и на главного героя — докторишку, подсевшего на морфий параллельно
изучению медицины по книжкам и на практике в один присест, — в общем–то
наплевать. Догнали бы его в ночи волки, тоже было бы не жаль, наоборот,
любопытнее. Так картина сделана. В рассказе Булгакова герой вызывает сочувствие, поскольку
истерзан несчастной любовью, и только морфий за много месяцев впервые дает ему
облегчение. А тут мелькает иногда женская фотография, может, певички
какой–нибудь, может, актрисы. Зато из фильма можно узнать, что и до революции
оральный секс был. Некоторые только со временные зрители потупились стыдливо,
вместо чтоб полюбопытствовать. Действие происходит в отдаленной от города
больничке. Персонал недисциплинированный и нестойкий. Бестолковость эта
и на режиссера бросает тень. Долгожданного замерзшего с дороги "специалиста"
фельдшерицы сперва раздевают прямо на улице и, лишь порасспросив раздетого,
объясняют, где ему жить предстоит. Ну и все так. Гадкие революционные
солдатыс матросами, мерзкие комиссары–морфинисты, подлец фронтовик,
спекулирующий водкой, народ — сволочь. Погода, само собой, промозглая… А оператор хороший, многое вспоминается из истории искусств,
и художник по костюмам, чувствуется, постарался. И у режиссера чувствуется
профессиональный "запас прочности". Не понятно только, от кого же они произошли?
От просвещенных иностранцев, наверное. Наркотики — вещь ужасная. Уже и
трактористы с полей России на досуге предпочитают то и дело водке героин.
Нефтяники и подавно. Досуг их ширится и растет. Дети этих тружеников революции устраивать уж не будут, тем
более кино снимать. Но этот фильм посмотрят и вывод сделают, что, мол, если
любишь, то за любимым следовать и дозой делиться обязан. А все, кто всяческому
кайфу еще не привержен, достойны надменного презрения, как жалкие непосвященные
ротозеи.
