На вопросы корреспондента «ДП» рок-музыкант ответил после участия в круглом столе «Власть и культура: повестка дня - 2008», на который пришел одетым в своей традиционно спартанской манере: темный свитер с высоким воротом и джинсы.

- Чем является рок-н-ролл для современного российского общества? Способен ли он влиять на настроения в стране так же, как влиял в 1980-е?
- Я не согласен с теми, кто говорит, что рок-н-ролл больше не имеет влияния на молодежь. Мы гастролируем по всей стране, собираем залы по 120 тыс. человек. Я не кичусь этим, но все не так уж плохо. И молодежь играет хорошо.

- Но проблема в том, что песни гражданского содержания, с интересными текстами сейчас называются «неформат» и их очень трудно пробить в эфир. В Петербурге очень много хороших молодых групп, которые сидят по подвалам, как в брежневские времена. Конечно, подвалы иногда могут быть достойнее, чем сияющие вершины, но в подвалах тоже нет ничего хорошего. А при нынешнем режиме эти люди так и останутся в подвалах.

- Сейчас очень много талантливой молодежи, которая не имеет никаких перспектив. Ко мне каждый день приходят молодые группы, которые никуда не могут пробиться. У нас при советской власти было больше возможностей, потому что у общества был живой интерес к рок-н-роллу. Сейчас такого интереса нет.
Идет всеобщая попсотизация страны. На мой взгляд, это сознательная политика нынешней власти в культуре.
Легче управлять бессмысленным стадом, которое поет только песни о сексе или патриотические марши.

- Есть ли у российского рока перспективы при существующем политическом строе? Является ли голодное неспокойное время необходимым условием для появления у рока по-настоящему протестного заряда?
- Сейчас все говорят про стабильность. Для меня стабильность - это подошва демократии, гарантия равных возможностей развития для всех. Еще стабильность - это религиозные, нравственные начала, десять заповедей. А во всем остальном нужна динамика.

- Я живой человек, я все время переживаю, спорю, ищу выход. В этом и есть демократия. А стабильность в мозгах, душах, сердцах - это уже не стабильность, а отстой. Мы это уже пережили. В этом отстое для рок-музыки перспектив немного. Сейчас процветает гламур. Человек выходит с электрогитарой, порой даже не подключенной, и это называется рок-н-ролл. Это уже маньеризм, то есть манера рок-н-ролла копируется, но содержания, которое раздвинуло перспективы, уже нет.

- Если проводить аналогии с живописью, то рок-н-ролл 1980-х можно сравнить с Джотто, который вместо ангелочков начал рисовать людей со щетиной, как живых. А у нас на сцене сейчас жизни нет - одни пупсики, ангелочки. Но перспективы все же есть - это жизнь, борьба. Если существуют люди с внутренней свободой, это уже много. Внутренняя свобода - это и есть линия фронта сейчас.

- Как вы относитесь к идее возрождения петербургского рок-клуба?
- Известно, что некоторые питерские музыканты поколения 1980-х действительно выступили с инициативой возрождения рок-клуба. Я к этому отношусь положительно. Я чувствую, что брежневская эпоха вернулась, так что снова появилась потребность в рок-клубе. Раз у нас сейчас реставрировали монархию, то пора реставрировать и рок-клуб. Как мне кажется, время для этого пришло.

- Почему вы решили участвовать в недавнем петербургском «Марше несогласных»?
- Я решил участвовать в «Марше несогласных» потому, что вижу, как рушится город, страна и люди. У меня просто не было выбора, не было другой трибуны. Интеллигенцию вычеркнули из размышлений о будущем России, она фактически не участвовала в президентских выборах.

- Мне страшно смотреть на молодых людей - тотальная бездуховность, материализм, пустота в глазах. Это молодежь образца «Дома-2». Просто оторопь берет. Нет никакого нравственного чувства, стерта граница между добром и злом. А что творится в Петербурге? На Невском за последние годы было снесено пять домов - фашисты не разрушили столько во время блокады Ленинграда. Если так дальше пойдет, в городе останутся одни декорации к «Чужим» и «Звездным войнам». Везде будут торчать газоскребы.

- Теперь некоторые меня спрашивают: зачем ты пошел с этими головорезами (на «Марш несогласных» - Ред.)? Никаких головорезов там не было. На «Марше несогласных» были замечательные люди - передовая молодежь, интеллигенция. Головорезы там были только в грузовиках - и в большом количестве. Я даже в Чечне не видел столько представителей ОМОНа в одном месте.
Наталия Силантьева, "ДП", рубрика "Общество"