Бред брадобрея
17.04.2009 17:07 Одно из самых популярных названий в мировом оперном репертуаре — «Севильский
цирюльник» Россини. Арии, которые конкурируют с эстрадными хитами, живая
увертюра, очаровательное оркестровое интермеццо, изображающее бурю, — эту музыку
невозможно заиграть до дыр. А вот превратить веселую неразбериху сюжета в набор
сомнительных мизансцен, в которых персонажи теряют обаяние, данное им авторами,
оказывается, можно. Алексей Степанюк, сделавший сценическую версию «Цирюльника» в концертном зале
Мариинского театра, в этом преуспел. Он посчитал, что старая Севилья потеряла
право служить фоном для проделок Фигаро, и перенес действие в условный
европейский город. Расстались герои с буклями, париками и прочими фижмами? —
туда и дорога ветхому старью! Артисты миманса, изображающие тусовку, устав от
сидения за барной стойкой, отходят, чтобы пообжиматься, уколоться или
приложиться к бутылке. Стоит ли жалеть о клистирной трубке — главном атрибуте
искусства доктора Бартоло, если теперь у него целая клиника? Лечит доктор в основном нервнобольных, и некоторые из этих «молчаливых
галлюцинаций» выделывают забавные штуки. Встречаются и другие диагнозы: один из
пациентов, решительно разрезанный, убежал с операционного стола и долго потом
еще бегал по окрестностям, придерживая руками связку вывалившихся бутафорских
кишок. Персонажи бойко перемещаются по сцене, оседлав инвалидные кресла, Фигаро
проникает в клинику на каталке в обличье покойника, Альмавива выезжает на сцену
на настоящем мотоцикле, облаченный в кожаную куртку и шлем. По части туалетов всех затмила Розина: она то в «предпостельном белье», то в
чулках с подвязками, то в платье «в талию» а–ля Мерилин Монро. Бартоло украшал
желтый пиджак, Фигаро — волосатые ноги. Но самой модной сценической одеждой ныне
считается камуфляж! Когда отряд крепких парней в черных масках с автоматами
наперевес начал из глубины зала рейд по захвату сценического пространства, это
смотрелось очень натурально — только не хочется думать о том, откуда постановщик
почерпнул эту творческую идею. Лихорадочные перемещения, переодевания и ужимки не придали спектаклю веселья:
вся эта чехарда выглядела утомительно и натужно. Музыка под мощным постановочным
напором поблекла, в итоге актуализация классики обернулась чем–то совсем другим.
Пожалеем, что «Цирюльник» утратил свои навыки и основное предназначение. К
слову, предводителя ретивых вояк, условно названного «маршалом», украшала
недельная щетина. И эту колоритную особь, и других персонажей хотелось побрить,
отмыть и напудрить!
