Ректор МШУ "Сколково": "Это школьнику можно чего–то не рассказать"
07.07.2009 08:40 "ДП": Повлиял ли как–то кризис на модель бизнес–образования в вашей
школе? Андрей Волков: Нет. Не повлиял и не изменил. И не мог, в
принципе. "ДП": Модель образования — она на всю жизнь? А.В.: В случае "Сколково" это именно так. Новые модели
бизнес–образования придумываются крайне редко и не меняются 30–50 лет. Например, сегодняшняя система профессионального российского
образования сложилась в 1960–е годы. Что же касается нашей модели, то кризис
может выдвинуть какие–то программы вперед, отодвинуть другие, а концептуальная
основа никак не меняется. Следующие лет двадцать и не поменяется. "ДП": Скажите, пожалуйста, не в этой ли консервативности причина
основной претензии, которую предъявили предприниматели к бизнес–образованию
после начала кризиса: почему вы нам не сказали, что скоро начнется кризис, и не
научили, как из него выходить? А.В.: Наша школа дает управленческое образование, когда
управление и есть профессия. Наших Андрей
Волков слушателей сюда не случайно занесло, это их сознательный выбор.
Они к обучению готовятся. "ДП": А управлять ваши выпускники будут чем? Своим бюджетом, своей
фирмой или своим государством? А.В.: Три сферы. Первая — то, что не приносит доход,
или публичная: муниципалитет, регион, страна. Вторая — то, что приносит
доход: бизнес, корпорация. Третья — период создания бизнеса, start–up. Мы
дифференцируем три сектора, в которых нужны разные управленческие компетенции и
к которым готовим в нашей школе. И только две из них ориентированы на
прибыль. "ДП": То есть упрек бизнеса, почему не предупредили, почему не
научили, не принимается? А.В.: Это ложная фигура представления. Это школьнику можно
чего–то не рассказать и предъявить упрек, что не научили таблице умножения. В
сфере, которую мы с вами обсуждаем, в какой–то мере равное партнерство. В той
мере, в которой приходящие учащиеся привносят свои знания в процесс
обучения. Сегодня меняется образ преподавателя в бизнес–образовании.
Он обязан привносить личный реальный опыт. Это не школа, где можно обучать чужим
знаниям. Здесь вперед выходит коммуникативная составляющая. Образование,
выращенное на базе собственного опыта. И на опыте пришедших учащихся. Это форма взаимной ответственности. Вы сделали выбор и пошли
учиться, заплатив серьезные деньги. А мы берем на себя обязательства
предоставить то, что вы ищете. Это процесс встречного движения. "ДП": В чем особенность образовательной модели вашей
школы? А.В.: Неособенная, или так называемая классическая, модель
основана на том, что модель управления можно расчленить. И в бизнесе ее
расчленяют на маркетинг, финансы, бухучет, стратегическое планирование,
логистику и т.д. И изучают отдельные дисциплины, проходя предмет за предметом.
Это классика. Она может быть сделана очень хорошо, когда все лекции читают
нобелевские лауреаты, а может быть унылой, по известным книжкам. Как вы эти
знания донесете — это вопрос качества преподавателей. Мы же исходим из того, что люди учатся только тогда, когда у
них есть вопросы и проблемы. Если нет вопрошания, нет и потребления этого
знания. А это создается практикой, либо актуальной — здесь и сейчас, либо
привнесенной. Наша программа МВА построена на экспериментировании с практикой.
За время обучения нужно выполнить пять реальных проектов: в
корпоративном секторе, в публичном — non–profit, start–up проект,
четвертый — в Китае, пятый — в США. Эта модель основана на том, что у
людей, выполняющих проекты, возникнет потребность в знаниях в маркетинге, в
финансах и т.д. Другой подход предлагает эти знания дать заранее, а потом он
пойдет на работу. Моя практика показывает, что это не совсем эффективно. Мы не
новички в этом подходе, поэлементно это используют ведущие бизнес–школы. В
Массачусетском технологическом институте есть курс предпринимательства, а у нас
целая программа, рассчитанная на 16 месяцев. Там студенты уезжают в Африку,
Латинскую Америку, начиная и продвигая реальные бизнес–проекты. Наша группа приезжает в китайскую корпорацию, и там ставится
реальная бизнес–задача: развить новый продукт или новую маркетинговую стратегию
или создать новый бизнес–план. Вы либо выполняете это в условиях корпорации,
либо нет. Ваш проект либо принимают, либо отвергают. Опыт люди извлекают даже из
ошибок, проанализировав причины. Иногда даже больший. В жизни мы ведь не всегда
достигаем своих целей, но в процессе обучения — всегда. "ДП": Скорректировали ли вы планы открытия кампуса? А.В.: Наши планы не меняются. 21 сентября мы открываем
кампус и запускаем первую программу МВА. Наверное, жизнь нас скорректирует, мы
наберем не 70 человек, а 40. Но мы не гонимся за объемом, мы будем брать только
тех, кто нам подходит. Не всех, готовых учиться и принести деньги, мы
принимаем. "ДП": По какому принципу будут отбираться студенты? Если корпорация
господина Куснировича закажет обучение 15 человек, вы же не станете их
тестировать? Это же ваш учредитель. А.В.: Корпоративные программы сделаны под корпорацию. Это
другой продукт. Мы уже ведем подобные разработанные под определенные корпорации
программы. Мы обсуждаем либо с собственником, либо с президентом компании, что
же надо сделать, какую задачу решить. Долго разбираемся, чтобы иллюзии не
переносились на заказ. Вместе вырабатываем программу. Мы работаем для людей, которые либо находятся в высшем
менеджменте, либо готовятся занять соответствующую позицию. И для нас, и для них
это всегда очень практично и серьезно. Как правило, по итогам этой программы
начинаются кадровые перемещения внутри корпорации. "ДП": Скажите, а среди корпоративных заявок последних 3 месяцев нет
просьб: научите нас предчувствовать кризис и выходить из него? А.В.: Нет, так никто не формулирует. И я бы сказал, что это
равносильно просьбе научить кого–то жизни. "ДП": Что будет критерием участия или неучастия
соискателя в программе? Кроме денег, разумеется. А.В.: У нас уже с января запущена программа Executive MBA.
Набор очень успешный, в основном собственники и вице–президенты компаний. Для
подобных программ два условия: первое — свободный английский, второе —
мотивация. Ответ на вопрос, зачем человек приходит на программу,
выясняется в диалоге. Это несколько разговоров, финальный проводят наши
учредители. Александр Абрамов ("Евраз"), Михаил Куснирович (ГУМ, Bosco), Рубен
Варданян ("Тройка–Диалог"), Сергей Попов (МДМ–банк). "ДП": В свое время Владимир Путин велел олигархам, вложившим по $ 5
млн в "Сколково", вложить еще и душу. Приказ выполнили? А.В.: Выполнили. Для них все, что происходит в школе,
чрезвычайно интересно, и они находят для нас время. Для меня удивительно, что
они так щедро инвестируют в школу не только деньги, но и свое время, ведь его у
них не так много. "ДП": Существуют ли сторонние критерии качества полученного в
"Сколково" образования? А.В.: Мы собираемся вести учет динамики зарплат наших
выпускников. Это самый объективный критерий. Ну и, конечно, рекомендации: будут
ли выпускники рекомендовать нашу школу своим знакомым и партнерам. "ДП": Как организовано взаимодействие с учредителями? Вмешиваются ли
они в программы? А.В.: Они не вмешиваются в программы, они их обсуждают. Я,
как менеджер, должен предоставить грубый контур продукта. Они оценивают и
соглашаются или вносят свои коррективы. Дискуссии длились 3 года, пока
создавалась школа. Они реально управляют, реально участвуют в деятельности
школы. Я не ожидал такой вовлеченности, когда школа складывалась и
проектировалась. Еще более важно, что они приходят на программы как лекторы.
Это очень важно для студента — иметь возможность коммуникаций с такого
уровня людьми, которые создавали успешный бизнес. Это одно из конкурентных преимуществ школы: около 40
президентов крупнейших корпораций работает в нашей школе. "ДП": Платите ли вы деньги за лекции? Сколько стоит лекция Романа
Абрамовича? А.В.: Нет, мы им деньги не платим. Это их абсолютно добрая
воля. "ДП": В рамках нацпроекта "Образование" помимо Московской школы
управления "Сколково" предполагалось создать под Петербургом школу менеджмента в
Михайловке. Были выделены большие государственные деньги, которые даже не
удалось освоить. Почему не получилось с параллельно заявленной школой? Что такого
разного в стиле менеджмента Москвы и Петербурга? Почему–то крупные параллельные
проекты в Москве и Петербурге идут по–разному: кольцевая автодорога — в
Москве три, в Петербурге — увы. А.В.: Во–первых, я не считаю, что со школой при факультете
менеджмента не получилось. Это одна из лучших в России школ. Стройка, может,
развивается не так быстро, как хотелось. Возможно, есть какие–то обстоятельства.
Этот проект другой генетически. Там государственные деньги. У них другие
процедуры употребления, другие процедуры контроля. У нас частные деньги, это совершенно другой тип обременения.
Мы работаем как частная корпорация с большой скоростью принятия решений, они же
в центре уважаемого академического университета, со своими традициями,
сложившейся структурой. Они обременены большим количеством процедур. Но в этом
есть свои преимущества. Они могут зайти на факультет социологии, политологии и
взять оттуда знания. Мы же существуем изолированно, как европейские школы.
Американские бизнес–школы вписаны в академическую среду известных
университетов. У России есть преимущество понаблюдать, как развиваются две
модели на территории одной страны. Это поможет решить на государственном уровне,
куда двигаться и как развиваться российскому бизнес–образованию. "ДП": Вернемся к отличию денег. Частные и государственные деньги
пахнут по–разному? А.В.: Работают по–разному. "ДП": Получается, что они не эффективны? А.В.: Но зато они есть всегда. Частные деньги то есть, то
нет. Почему государство во многих странах содержит образование? Это ведь общее
благо. Все государства вкладываются в образование, мы, кстати, меньше других в
процентах от ВВП. Я надеюсь, что Россия в следующие 10 лет как минимум в 2 раза
увеличит вложения в образование. "ДП": Будут ли выпускники "Сколково" уметь предсказывать
кризис? А.В.: Неважно. Важно, чтобы они были готовы к
изменениям. Цифры: $245 млн — сумма кредитного соглашения между
Сбербанком и "Сколково" на строительство и развитие школы. Кто основал бизнес–школу "Сколково": 17 компаний и частных
лиц, в том числе: Рубен Варданян, Роман Абрамович, Леонид Меламед, Андрей
Раппопорт и др.
