Сколько тратят студенты на псевдообразование
23.04.2010 08:28 С этого вопроса начинается одна из бесчисленных интернет–дискуссий, где петербургские студенты и абитуриенты откровенно обсуждают уровень образования в вузах. Ответ, кстати, не радовал: "Это заведение является не чем иным, как пунктом выдачи дипломов. Своей преподавательской базы не имеет. Дисциплины никакой. При этом в этом году студенты без проблем прошли аттестацию". Ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов определяет долю заведений с псевдообразованием среди вузов страны в 25–35%. Ректор ИТМО, председатель Совета ректоров Петербурга Владимир Васильев несколько более оптимистичен: он оценивает эту долю по России в 20%, а в общем списке лицензированных специальностей — 10–15%. С учетом того, что, по данным Центра экономики непрерывного образования Академии народного хозяйства, объем российского рынка платного высшего образования в 2009 году составлял около 270 млрд рублей, получается, что на псевдообучение в стране тратится не менее 50 млрд рублей. Речь не идет о банальной покупке диплома, хотя, если набрать в Google такое словосочетание, выскочит 388 тыс. вариантов, с обещанием "настоящих (мокрых) оттисков печатей и штампов". Сергей Белановский, директор по исследованиям фонда "Центр стратегических разработок", определяет термин так: "Псевдообразование — это образование, которое не дает заявленной квалификации и, может быть, не дает никакой квалификации вообще". Разумеется, все руководители вузов начинают показывать в сторону соседей, говоря: "Это не про нас". Но разве так уж сильно отличается покупка диплома по Интернету от его абсолютно легального получения в одном из вузов, "лицензированных министерством образования"? Сам министр образования Андрей Фурсенко с тревогой говорят о росте псевдообразования. "Особенно псевдообразование процветает в рамках филиалов и заочных форм обучения", — говорит Владимир Васильев. Он считает, что решение проблемы лежит в ужесточении критериев обязательной государственной аккредитации вузов и неуклонном их исполнении. Сергей Белановский считает, что проблема распространилась шире, чем многие думают, и уже затрагивает вузы, которые раньше считались благополучными. "У нас происходит деградация менеджмента, в том числе в высшем образовании, — полагает он. — В систему образования проник черный нал. Есть свидетельства того, что во многих вузах преподавателям внештатникам платят из–под стола, они работают без договоров. Произошло разрушение финансовой дисциплины и элементарной организационной дисциплины". Одна из главных проблем — это, как ни парадоксально, падающая мотивация. Причем это касается не только студентов, но и преподавателей. Обрушение мотивации, считает Сергей Белановский, началось еще в советские времена. В 1950–е годы на высшее образование вырос спрос, и системе пришлось нарастить мощности — во многом за счет менее качественного образования, например заочного или вечернего. Но если тогда вузовский диплом давал человеку реальное преимущество в заработке, то уже в 1970–е это преимущество исчезло. Однако люди шли получать корочки — отчасти в силу инерции, отчасти в силу неэкономических мотивов (например, освобождение от армии). Кроме заочной и вечерней форм обучения система псевдообразования в наибольшей степени затрагивает второе высшее образование, считает Валерий Гордин, профессор кафедры менеджмента, заместитель директора петербургского филиала ГУ–ВШЭ. Второе высшее подразумевает сдачу экзаменов экстерном, что позволяет порой получить образование за 1,5 года. "Порочность системы экстерната в том, что она дает возможность не посещать занятий, — говорит Валерий Гордин. — Разрабатывается "индивидуальный график обучения" — и мы понимаем качество этого обучения. Такое сокращение сроков находит полное понимание со стороны вузов, порой довольно престижных. Проплачивается больший срок, ведь меньше 3 лет учиться невозможно по правилам. Но фактически человек учится 1,5–2 года". По мнению Валерия Гордина, выход — в полном запрете экстерната: "Думаю, любая женщина бы согласилась поносить под сердцем ребенка 2–3 месяца вместо того, чтобы мучиться с интоксикациями и другими неприятностями реальной беременности, но природамать требует 9 месяцев! Так же есть объемы образования, требуемые для того, чтобы оно было признано высшим". Даниил Александров, заместитель директора по науке петербургского филиала ГУ–ВШЭ, считает, что нужно сегментировать вузы: "Люди должны научиться выбирать, что им нужно: маленькая машина, которая ест мало бензина и которую легко запарковать, или им нужно ездить по буеракам? А какие–то машины не пригодны ни для того, ни для другого, а только для того, чтобы производить впечатление на людей. Кому–то нужно ведь и производить впечатление. Но машины мы выбираем хорошо, а вузы — плохо". Есть ли у властей политическая воля, нужная для того, чтобы нанести удар по псевдообразованию? Помнится, еще в 2004 году министр образования РФ Андрей Фурсенко предлагал в несколько раз сократить число вузов. И в 2008–м, и в 2009–м году министр возвращался к этой теме и говорил, что число вузов должно уменьшиться с примерно тысячи до 150–200. Эпизодически в СМИ проскальзывают сообщения о том, что какие–то филиалы были лишены лицензии. В реальности, однако, число вузов неуклонно растет. Если в 2000 году их в стране было 965, то в 2008–м — уже 1134.
